Представляет собой параллель английскому «готическому возрождению», но проявился он не только в архитектуре и интерьере, а практически во всех искусствах: даже великий Энгр писал картины в «стиле Трубадур». Особенно фешенебельным он стал считаться во Франции в 1820-х годах благодаря герцогине Беррийской.
В 1827 году Жан Зюбер, прославленный мастер «живописных обоев», выполнил один из самых претенциозных своих «ансамблей» — целую обойную панораму, озаглавленную «Vues dEcosse ou La dame du lac» («Виды Шотландии, или Дама Озера»), как бы по Вальтеру Скотту (однако живописные фоны этой панорамы мы бы сейчас не назвали «скоттовскими»). С панорамой должны были сочетаться обои, имитирующие готическую деревянную обшивку стен; все вместе представляет собой оформление интерьера в «стиле Трубадур».
Главные сдвиги в производстве художественных обоев в это время связаны как раз с именем Зюбера. Именно он изобрел «бесконечные» обои, которые позволяли избежать необходимости точно пригонять одну к другой отдельные полосы бумаги.
Декораторам, применяющим обои Зюбера, предлагался широкий выбор стилей — об этом можно судить по названиям его обоев, появлявшихся на рынке между 1813 и 1836 годом: «Виды Италии», «Французские сады» (а в 1849-м, когда взгляды начали обращаться к Испании,— «Испанские сады»); «Современные виды Греции» и «Китайский декор».
На таких обоях, как правило, раскрывался обширный вид, охватывающий все стены комнаты; богатый набор часто экзотических красок служил прекрасным фоном для полированной мебели упрощенных форм, распространенной в послеампирное время.
Буржуазный жилой интерьер Австрии (в меньшей степени — Германии) после 1815 года обычно определяют появившимся в XX веке понятием «бидермейер». По своим декоративным формам этот стиль может считаться производным от французского ампира.
Такая его особенность, как установка на домашний комфорт, характерна вообще для интерьера второй четверти века как в Европе, так и в Америке; зато рациональность, практичность, с которой это достигается, предвосхищает идеи новейшей эпохи; просто удивительно, до какой степени эти идеи в австрийской архитектуре восходят именно к бидермейеру. Лейтмотивами стиля являются простота и домашность.
Роман Адальберта Штифтера «Der Nach-sommer» («Бабье лето») говорит нам о том, что «высшее счастье… это чистая семейная жизнь», и бесчисленные акварели, изображающие комнаты в среднебуржуазных домах, проникнуты ясной атмосферой семейного мира и покоя. Даже в комнатах с высокими потолками почти все элементы обстановки и украшения сосредоточивались не выше уровня глаз.
Большим картинам в резных золоченых рамах (хорошо смотревшимся и уместным в интерьерах другого типа) здесь предпочитали мелкоформатную, более интимную по звучанию живопись, акварели, гравюры, окантованные в простой багет, и вешали их в несколько рядов. Стены окрашивались простыми, яркими красками, потолок — в белый или серый цвет.
Здесь было много удобных сидений, не ощущалось недостатка и в других мелких предметах обстановки, однако, по понятиям нашего времени, комнаты эпохи бидермейера могут показаться несколько суровыми. Эту суровость подчеркивают полы — очень простой паркет, если не просто дощатые, устланные ковриком.