Играл важную роль в жизни каждой императорской семьи, поскольку наследовать трон могли исключительно те дети, которые рождались в этом покое. Он был полностью облицован порфиром, и порфировые колонны поддерживали в нем потолок; шелковые полотнища, украшавшие стены, были пурпурного цвета — то был цвет римских императоров, унаследованный константинопольскими властителями. Некоторые помещения небольшого размера были украшены чеканным серебром и чернью.
Обработка кислотой позволяла придавать серебру черный, матово блистающий оттенок, весьма ценившийся византийцами. Несомненно, что существовали и другие техники напольных покрытий, еще более поражавшие воображение человека. Описание комнаты в воображаемом дворце на Евфрате в поэме X века о Дигенисе Акрите несомненно отражает впечатления от реально существовавшего интерьера, его убранство напоминает по фантастичности и экстравагантности голливудские декорации.
Полы из оникса были там отполированы до такой степени, что производили впечатление блистающего льда, стены были выложены белым мрамором, а окна прикрыты пластинами из алебастра или сланца, столь тонко нарезанного, что чистый белый свет, проникающий сквозь окна и отражающийся отовсюду, заставлял находящегося внутри этого покоя вообразить себя попавшим внутрь ледника.
Византийцы чрезвычайно любили разного рода экзотические эффекты. Едва ли не самым ярким примером таких пристрастий является так называемый триконх в Большом Дворце. Это помещение представляло собой комнату с двумя уровнями пола и покрытым орнаментальными трилистниками акустическим куполом, который резонировал на каждый звук и посылал вниз двойное эхо, разное на каждый уровень пола.
Сильные восточные влияния можно уловить не только в названиях помещений Дворца — Павильон Колокольчиков, Покой Любви, Зал Гармонии и другие,— но и в декоративных арабесках и орнаментальных узорах, напоминающих куфические письмена, в птицах и цветах, изображавшихся в мозаиках, и, что весьма существенно, в филигранной сквозной резьбе по мрамору и дереву.
Дворцовая знаменитая Купольная лестница (Mouchrontas) представляла собой винтовую лестницу, изукрашенную зелеными, красными и синими изразцами, которые были изготовлены в технике энкаустики персидскими мастерами. Изразцы складывались в звездчатый геометрический орнамент, покрывавший изнутри купол.
Как и в Риме, византийцы использовали обилие тканей, которые создавали впечатление домашнего комфорта в этих блистающих мрамором и мозаиками дворцах. Разнообразные занавеси — иногда очень широкие — были укреплены на перекладинах в арочных проемах. Они могли завязываться или оборачиваться вокруг колонн, когда требовалось открыть проемы.
Во внутренних помещениях занавеси часто помещали в дверях до уровня цоколя; это нередко с иллюзионистической точностью изображалось во фресках. Ковры являлись излюбленной статьей ввоза из Персии и стран Дальнего Востока. Разного рода и назначения ложа, табуреты, троны украшались восточными тканями и высокими подушками.
Шелк изготовлялся в самом Константинополе, это составляло императорскую монополию. Сохранилось немало кусков византийских шелков — особенно вытканных в виде даров для западноевропейских дворов,— и благодаря этому можно составить представление о высоком качестве их работы, об орнаментальной сложности и цветовой изысканности.
Лишь византийская керамика, грубо, как правило, вылепленная и к тому же довольно бедно украшенная глазурью, составляла странный и удивительный контраст с обильным и весьма умелым использованием золота, серебра, мрамора и полудрагоценных камней в интерьерах.
Строгий контроль, который византийские императоры неукоснительно осуществляли относительно всех предметов роскоши, изготовлявшихся для их дворцов, обеспечивал постоянный высокий уровень качества, которым неизменно восхищались на Западе.
