Главное, что необходимо отметить, характеризуя интерьер разночинцев, представителей интеллектуальных слоев общества, средних и бедных слоев служилого дворянства городского и поместного, это умеренность обстановки, отсутствие, как правило, кричащих стилистических контрастов и явная опора во многих случаях на старые вещи классицистического характера, остававшиеся от предыдущих поколений и вышедшие из моды. Погоня за модными вещами, в том числе за модной мебелью, была доступна и необходима лишь очень богатым людям, высшим слоям дворянства, придворной знати, а в дальнейшем нарождающейся и крепнущей буржуазии.
Традиционализм выступает в XIX веке, особенно в середине его, как очень характерное, заметное, во многом определяющее явление так называемого массового интерьера. Поскольку средняя, традиционная «струя» интерьера рассматриваемого времени строилась на твердой основе уходящего классицизма, вернемся к поздней стадии существования этого стиля.
Начало процесса поисков новых средств выражения в архитектуре связано с изменениями в формах того классицистического стиля, который до этого занимал монопольное положение. Формы этого стиля в одних случаях приобретают измельченный, сухой характер, в других — становятся нарочито пышными, обогащенными. В первом варианте они переходят в стиль «неогрек» и связанный с ним «помпеянский», во втором становятся близкими к формам протобарочным.
Классицизм, обладая силой традиций и закрепившись в быту, перешел в так называемый бидермейор. Во многих домах и квартирах долгое время сохранялась отделка, бытовая обстановка, целые комнаты с мебелью или отдельные мебельные гарнитуры в формах классицизма. Традиции последнего продолжали сохранять свою относительную устойчивость и в 1840-х годах, и не только или, может быть, не столько в дворцовых сооружениях, куда ранее всего проникали новые вкусы, носителями которых были ведущие архитекторы, а в более скромных помещениях — в городском чиновничьем интерьере.
В этом отношении типичны интерьеры Музея сороковых годов в Москве, созданного в свое время на основе сохранившейся обстановки дома А. С. Хомякова,- а также интерьер обывательской квартиры, воспроизведенный на акварели из архива Академии художеств и интерьер городской квартиры, изображенный па акварели Государственного Русского музея. Во всех помещениях — гладкие стены, очевидно, покрытые клеевой краской (или, что менее вероятно, оклеенные обоями без рисунка). На стенах — немногочисленные картины, портреты акварели и характерной для первой половины века окантовке с выступающей вперед рамой паспарту, обычно синего цвета с золотой фольгой или в типичных для той поры рамах красного дерева или карельской березы с темными квадратами на углах.
В рассматриваемое время по-прежнему были распространены «протяженные» (удлиненные) диваны с прямыми спинками, обрамлявшие по контуру всю комнату. Характерна диванная для бесед (в обиходе — «говорильня») в доме Л. С. Хомякова. Традиция таких диванных происходит еще к XVIII веку. Общая атмосфера, архитектурно-стилистический характер названных интерьеров близки к наблюдавшимся в комнатах известного «Нащокинского домика» начала 1830-х годов. В них запечатлен тот специфический тип интерьера, который имел большое распространение в юродском быту Москвы и других городов до середины XIX века.
Старые традиции и вкусы в области интерьера особенно сильно давали о себе знать в усадебных сооружениях, не подвергавшихся быстротечным влияниям моды. В богатых усадьбах сохранялись росписи плафонов, прекрасные образцы мебели и значительные произведения изобразительного и декоративно-прикладного искусства. Несмотря па распад классицизма и появление новых модных стилей, во второй четверти века продолжалось, хотя и в меньшем количестве, производство мебели и изделий прикладного искусства, развивавших прежние, привычные формы и мотивы. Это объяснялось как наличием известной инерции в организации кустарного и мануфактурного производства, так и потребностями дворцового ведомства и крупного дворянства, стремившихся поддержать убранство ранее построенных сооружений.
