Архитектура Москвы первого десятилетии XIX века по своему качеству уступала архитектуре Петербурга. В северной столице в это время работают первоклассные зодчие — Воронихин, Захаров, Гомон, создаются замена тельные архитектурные сооружения. В Москве в эти годы еще продолжает трудиться старик Казаков, по созданное тогда им несравненно менее интересно, чем его основные постройки последних десятилетий XVIII века.
В отличие от первого этапа высокого классицизма, когда центр архитектурной деятельности находился в Петербурге, после завершения Отечественной войны 1812 года и изгнания Наполеона строительство получает огромный размах и в Москве. Восстанавливались и строились заново многочисленные общественные сооружения, дворянские особняки и подмосковные усадьбы. Это требовало квалифицированных сил и больших средств. Ведущую роль в московском строительстве играли архитекторы О. Бове, Д. Жилярди и Л. Григорьев. Эти мастера возвели на новую, еще более высокую ступень культуру внутреннего убранства сооружений. Во многих случаях восстанавливались и перестраивались старые, пострадавшие от пожара и разорения дома. Уже это одно должно было определить во многом продолжение и дальнейшее развитие в Москве традиций архитектуры, заложенных Казаковым.
Московский интерьер этой поры, имея ряд основных стилистических черт, общих с петербургским, отличался от него относительно меньшей официальностью, особым уютом, чрезвычайной пластичностью в проработке стенных плоскостей, ордерных элементов. Ведущая градостроительная роль в восстановлении Москвы принадлежала архитектору О. Бове, создателю новых центральных ансамблей древней столицы; он же был автором превосходных интерьеров, о которых речь пойдет ниже, однако в области внутренних отделок в Москве этого времени пальма первенства, несомненно, принадлежала Жилярди и Григорьеву. Эти мастера, часто работавшие в самом тесном творческом контакте, пошли в московскую архитектуру сразу же после 1812 года.
