Кроме того, внимание зодчих привлекает художественная культура эллинизма и те области архитектурного наследия, которые сложились под ее воздействием, прежде всего архитектура Помпеи. Влияние последней в 1830-1840-х годах объяснялось еще тем, что в это время проводились интенсивные раскопки, выявившие неизвестные ранее памятники, знакомившие с новыми гранями эллинистической культуры.
Распространению влияния греко-эллинистической и помпейской архитектуры способствовало как появление новых, овражного типа, изданий, так и то, что в Италию посылались молодые русские художники — пенсионеры Академии художеств и Общества поощрения художников, которые восприняли существовавшее в Западной Европе увлечение этой архитектурой.
В то время не проводили четкой грани между греко-эллинистической и помпейской архитектурой. В архитектуре рассматриваемого времени «новый греческий» и «помпейский» стили, представлявшие как бы две разновидности одного и того же стилистического направления, тесно сплетаются между собой.
Стиль «неогрек» преимущественно использовался во внешнем облике зданий, «помпейский» же — чаще всего во внутреннем убранстве. Некоторые из интерьеров явно подражают отделкам помпейских домов, в других же использовались древнегреческие формы, как таковые — ордера, типичные для них детали.
Очень характерен дом Ю. Самойловой в Графской Славянке близ Павловска, под Петербургом. Здание построено в начале 1830-х годов, вскоре после возвращения его автора А. Брюллова из-за границы. Последний явился активным приверженцем «нового греческого стиля».
Дом Самойловой характерен отказом от распространенной ранее анфиладной системы группировки парадных помещений. Наличие компактного плана дало возможность более тесно и разнообразно связать между собой комнаты, сделать их уютными и удобными для жилья. В комнатах устроены ниши со встроенными диванами, созданы трельяжи.
Фасады дома несут на себе печать влияния архитектуры Греции. Боковые трехгранные эркеры со скульптурными рельефами на садовом фасаде вдохновлены эллинистической Башней Ветров в Афинах, башенки над ними перекликаются с памятником Лисикрата.
Обращает на себя внимание сама пластическая трактовка фасадов, которая станет типичной для Брюллова, — их плоскостность, чистота и неперегруженность, тонкие профили, скромные наличники, сандрики, фронтончики. Те же черты можно было обнаружить и в интерьерах, в отделке степ и потолков — в их членениях и пластике. В «помпейском» стиле Брюллов оформил ряд помещений в возрождаемом после пожара 1837 года Зимнем дворце.
Здесь им были созданы Помпейская столовая, Помпейская галерея и другие. Стены и плафон Помпейской столовой, судя по акварели Э. Гау, были покрыты росписями, по композиции и деталям подражавшими помпейским фрескам. Тонко проработанные, росписи эти вместе с тем кажутся сухими, мелкими и археологически подражательными.
Об увлечении «помпейским» и другими стилями свидетельствует описание дома А. Брюллова на Васильевском острове, приведенное во втором номере «Художественной газеты» за 1841 год.
Автора статьи привлекла внутренняя отделка и живопись комнат в «помпейском вкусе». «Прежде, нежели войдем в переднюю, — пишет он, — взглянем на живопись окружающих стен и плафона. Нижняя часть стены, не доходя немного до окон и как бы образуя цоколь, разрисована рустично. Соединение цветов белого с темно-кофейным и рисунок — чудесны. Выше, до самого потолка, стены расчерчены на прямоугольники горизонтальные и вертикальные и на пилястры по углам, и все это блестит самыми яркими красками: красною, желтою, кобальтового, коричневою, зеленою, голубою — все усеяно арабскими изображениями чудовищных животных и т. п. Легкий, пестренький, едва выдавшийся карниз, словно ряд красивых бус, повершает стены. На плафоне раскинута целая паутина арабесок и самых странных изображений — они играют всеми возможными цветами и линиями».
Далее автор статьи описывает переднюю, которая была «также расписана в помпейском вкусе», залу, оформленную «в греческом стиле», столовую с «помпейской живописью» и другие помещения.
В гостиной внимание наблюдателя особо привлекла роспись плафона, «но стиль живописи здесь определенного характера не имеет, — замечает он. — Тут цветники всех климатов и стран! Тут греческий меандр рядом с нашими полевыми цветами; тут хитрый рококо и помпейская роскошь — вместе с важным орнаментом римского стиля».
Описание дома подтверждает приверженность его владельца архитектора А. Брюллова «помпейскому вкусу» и склонность его к сопоставлению мотивов разных стилей, хотя обладавший топким вкусом зодчий ни в одной из своих работ не выходил за пределы допустимого.
