Розовый павильон

В 1805 году Воронихин оформляет спальню Марии Федоровны — верх утонченности и изящества в отделке, в росписях. Главное здесь — живописные декоративные композиции па стенах, падуге и потолке, выполненные по ворони и неким эскизам Дж. Скотти. Основным мотивом являются цветочные гирлянды, венки из цветов, ветви сирени. Росписи выполнены на белом искусственном мраморе. Камины зеленой яшмы также изготовлены но рисункам Воронихина. Им же созданы рисунки для мебели красного и окрашенного дерева.

В различных помещениях дворца размещена мебель по эскизам зодчего — стулья в библиотеке Павла, столы-консоли, кушетка, кресла и банкетки в Туалетной, стулья и кресла красного дерева с резными изображениями лебедей в Передней, диван и кресло в Пилястровом кабинете.

Воронихиным выполнены рисунки и по ним изготовлены многие другие предметы, в том числе ваза из орлеца и ваза «Сплетницы» в Картинной галерее, изумительные по легкости и свободе композиционного замысла вазы-треножники в зале Мира и другие предметы. Он использует полудрагоценный камень, хрусталь, цветное стекло, золоченую бронзу.

Совершенно изумителен и неповторим умывальный прибор Туалетной комнаты. В этот период появляются светильники — масляные лампы античного тина с плоскими чашами, поддерживаемыми цепями, использованные несколько позже Кваренги в Актовом зале Смольного. Этот тип осветительного прибора мастер разрабатывает неоднократно в различных вариантах.

Большинство предметов украшения Пилястрового кабинета исполнено по рисункам Воронихина.

В Павловском парке А. Воронихиным создано было одно из своеобразнейших сооружений — Розовый павильон (1807-1812), построенный из дерева. В квадратном в плане скромном сооружении, завершенном небольшим куполком и с портиками на фасадах, архитектор развернул топкую и изысканно-изящную обстановку, создающую впечатление удобства, поэтичности и гармонии.

Основу убранства этого павильона составляла превосходная мебель из карельской березы и тополя, исполненная также по эскизам автора постройки. Воронихин — мастер больших творческих возможностей большого творческого диапазона. Среди созданных им интерьеров следует назвать отделки совершенно иного, отнюдь не камерного плана.

Это, прежде всего, грандиозный интерьер — внутреннее пространство Казанского собора. Его основная часть — громадный трехнефный зал, перекрытый мощным кессонированным коробовым сводом. Монументальность пространственного решения в значительной мере определяется огромными монолитными колоннами коринфского ордера, выполненными из красного полированного гранита. Это первый случай применения в архитектуре Петербурга монолитных колонн (ведь грандиозные гранитные опоры Исаакиевского собора появились позже).

внутреннее пространство Казанского собора

Черты монументальности не были случайны в творчестве Воронихина. Это доказывает архитектура Казанского собора и здания Горного института. Но если говорить об интерьерах, то все же для Воронихина наиболее типичны не строгая величавость форм, не строгость и лаконизм убранства, а та утонченность и какая-то особая деликатность в пропорциях и в пластической обработке, которые наблюдаются и в строгановском особняке, и в Павловском дворце, и в других его работах.

Придя в 1803 году в Павловский дворец для его восстановления, Воронихин почти не поддался воздействию своего предшественника — Бренны, несмотря па «гипнотирующую» силу блестящих и эффектных «интерьерных декораций» последнего.

И здесь, как и в несомненно хорошо знакомых Воронихину отделках Царского Села, его пленила артистичность, в какой-то мере даже рафинированная изысканность Камерона, в он, надо думать, сделал все для гот. чтобы, возрождая Камерона, максимально приблизиться к нему.

Можно предположить, что в это время уже существовали какие-то личные контакты между Воронихиным и Камероном ведь Воронихин восстанавливал Павловский дворец в те годы, когда его основной автор был жив, находился в Петербурге, хоти и не работал активно.

Проектируя интерьеры, Воронихин, так же как и его предшественники, не ограничивался общими чертежами — разрезами, развертками, он создавал рисунки росписей, плафонов, стен, отдельных частей отделки — скульптур, архитектурных деталей и тому подобное, в разных вариантах — подготовительных и окончательных. Делались перспективные и другие наброски.

Это и позволяло добиваться высокого художественно-эстетического эффекта в убранстве помещений. Воронихин в этом отношении не составлял исключения — так работали и другие мастера. Но доля этих подготовительных рисунков и других материалов, их количество у каждого архитектора были, очевидно, разными.

Воронихин уделяет этой декоративно-художественной стороне архитектуры особое внимание. То, что непосредственно касалось архитектуры, дополнялось Воронихиным рисунками для мебели и изделий прикладного искусства.

Современником А. Воронихина был замечательный зодчий А. Захаров — автор прославленного Адмиралтейства — главного, но далеко не единственного его произведения. Разработанное им внутреннее убранство здания Адмиралтейства — в России самый значительный пример отделок общественно-административного сооружения начала XIX столетия.