Зал этот, как и другие интерьеры, созданные Бове, непосредственно и со всей убедительностью вводит нас в атмосферу «фамусовской» барской Москвы.
Бове принадлежал ряд других московских жилых построек, в том числе дом Шаховской, сохранивший до наших дней в своих интерьерах декоративные росписи начала XIX века, однако в настоящее время, к сожалению, это чаще всего лишь фрагменты первоначальных отделок.
Москва обладает в настоящее время и рядом других интерьеров, созданных видными мастерами первой половины XIX века. К ним, в первую очередь, следует отнести новые отделки архитектора А. Менеласа в доме Английского клуба (ныне Музей Революции) и архитектора Е. Тюрина в усадьбе Нескучное (теперь главное здание Академии наук СССР). Оба эти сооружения были построены в XVIII столетии, но переделаны в первой трети XIX века. В здании Английского клуба и в Нескучном очень сильно ощущаются традиции второй половины XVIII века, идущие от Казакова. Отсюда активное введение в интерьеры ордеров, прежде всего коринфского, с характерными «казаковскими» высокими цилиндрической формы капителями, с тонкими «приложенными» к стволу акантовыми листьями, использование круглящихся в плане, дугообразных портиков. Эти приемы и мотивы восприняты были архитекторами, работавшими в Москве в начале XIX века,- Жилярди, Григорьевым, Бове, Менеласом, Тюриным и другими.
Выделяется большой зал Нескучного — торжественный, музыкально-певучий по безукоризненной ритмике беломраморных колоннад, арок, лепке «модильониых» карнизов и изысканной орнаментальной росписи плафона. Овальный зал дворца замкнут в кольце стройных парных колонн. Совершенство, пластическую чистоту архитектурных форм самого «чистого вкуса» дополняли золоченые люстры-светильники и, к сожалению, сохранившаяся лишь частично мебель.
Купол, в своей центральной части покрытый сюжетной росписью и обрамленный рамой «под лепку», прорезан в своем основании четырьмя арочными окнами, между которыми размещены орнаментальные композиции в технике гризайль. Открытое светлое, чистое пространство, не перегруженное какими-либо деталями, сообщает вошедшим в его пределы настроение почти домашнего уюта, хотя во всей «внутренней архитектуре» и содержится ощущение торжественности и приподнятости.
Бове много работал в области жилой архитектуры и жилого интерьера. Наиболее известным его сооружением был особняк Н. Гагарина на Новинском бульваре с рядом чрезвычайно типичных для московской архитектуры внутренних отделок. Лестница, вестибюль, зала и гостиные отличались благородной простотой. С безупречным вкусом были выполнены все элементы интерьеров — лепка антаблементов, росписи. В особняке этом, сгоревшем во время Великой Отечественной войны, основным элементом планировки была анфилада парадных комнат вдоль главного фасада. В центре находилась гостиная. Рядом с ней — обращенный окнами внутрь участка парадный зал. Слева от гостиной располагался танцевальный зал, а далее, за колоннами, — фойе и дугообразная в плане галерея. Жилые комнаты, как обычно, были во втором этаже.
Очарователен был главный зал, очень простой в отделке, исключительно приятный, благородный во всех элементах его убранства. Четырехколонный дорический портик выделяется на фоне гладких, спокойных поверхностей стен, увенчанных тонким, но сильно выступающим — типично московским — карнизом с очень деликатной, мелкомасштабной лепкой. Колонны портика, также «московские», припухлые, с утонченными капителями, объединялись антаблементом с хрупким кариизиком с лепными модильончиками. Выше, над карнизом, шел невысокий, плоский парапет — аттик, с очень характерным для послепожарной московской архитектуры «срезанным» увенчанием: В округленных углах зала установлены печи, как это бывало и в «казаковских» интерьерах. Плафон не содержал никаких декоративных элементов, помимо скромной ленты, опоясывавшей его по контуру, в виде своеобразной рамы. В центре зала на цепях подвешена была бронзовая позолоченная люстра с многочисленными свечами. Убранство помещения дополнялось мебелью красного дерева, а также фарфоровыми вазами па высоких белых пьедесталах.
